Очень люблю ощущение "моя стая", "мой Дом". И очень давно его не было, чтобы настолько.
Когда остаёшься без глаз - открывается новый мир. Когда глаза появляются - ещё один новый мир, и не тот, который был до того, как глаза исчезли.
Я ходила держась за плечо. Со всем ходить очень по-разному. С Цыганской очень спокойно и просто, с Рокфором уверенно и одно плечо у него меховое. С Лордом ходить опасно - можно врезаться в дерево или косяк (и, на самом деле, это было очень по-Лордовски и очень уместно в моём понимании этого персонажа, потому что ведь с Лордом действительно опасно). С Вороном ходить хорошо - его плечо чуть требовательно сжимаешь когтями, и кажется, что не он ворон, а ты птица, сидящая у него на плече.
Очень хорошо было дарить и получать подарки, "рассматривать" эти подарки руками. Кысонька была зрячей 10 лет своей жизни и, по-привычке, говорила "смотреть", когда надо было узнать что-то, что можно бы было увидеть. "Смотреть" руками очень здорово. И то, что больше нравится на ощупь, когда открываешь глаза действительно оказывается красивее, чем то, что на ощупь нравилось меньше.
Для Кысоньки были те, про кого она говорила "хоро-о-ошие" (те, кого она любила), те кого она не любила, те, кого она не замечала, и Лорд с Рыжей, про которых вроде и нельзя сказать, что они "хоро-о-ошие", но которых Кысонька любила.
Папа-Птица хороший, Махаон хороший (а твой рассказ про весну в Наружности и про маленький город одно из самых красивых визуальных впечатлений, услышанных на игре). Я вообще, много из того, что рассказывали мне на игре помню визуальными образами и очень плохо помню словами. Я помню как со слов Табаки выглядел ёжик, помню какая весна в Наружности и помню маленький южный городок. Я помню город с островерхими черепичными крышами.
Цыганка хорошая (когда под конец игры Цыганка стала неразумной, первая моя мысль была "а.. как же мы теперь?... Без неё?.."
Кысонька очень любила Дом, живущих в нём и его Изнанку. И очень любила путешествовать: на Изнанку, держась за чье-нибудь плечо идти между корпусами, и сказки её самые любимые были про путешествия, про места, которые не здесь.
Кысонька много молчала. Потому что воспринимала она мир на слух, а слушать и говорить одновременно она не умела.
А ещё Кысонька очень хорошо умела ждать. И всегда дожидалась. Она умела ждать Изнанку. Сидя под столом во дворе, дожидаться, пока в уши польётся странная музыка, пока уведёт и закружит и внезапно можно будет открыть глаза и увидеть. Увидеть фонарь, Увидеть Сфинкса с руками и удивлённого Рокфора, увидеть очень красивую Цыганку. Кысоньке жалко, что она на Изнанке так и не встретила Лорда. Говорят, что он очень красив.
Главное правило Изнанки — "иди на свет". Идя на свет Кысонька нашла Паутину. И возле неё Паука. К Пауку она пошла искать ловец снов, за который ей обещали заплатить, но дойдя до паутины, поняла, что ничего не хочет оттуда. А если у неё что-то из паутины и появится, то продавать это она не хочет тем более. Здорово было просто любоваться. И разговаривать. И дарить пауку деревянную скорлупку с изображением паука. Из паутины ей достался ключ на красной нити (ей вообще часто доставались ключи), который она носила на запястье.
У Паука было хорошо и спокойно. На Изнанке вообще было удивительно хорошо и спокойно, но у Паука и на берегу озера Кысоньке нравилось больше всего. Второй раз к Пауку Кысонька пришла чувства Рыжей, которые та потеряла. Ей это было не надо, но отказать, не попытавшись помочь, вожаку своей стаи, которого она любила, Кысонька не могла. Пук чусвств найти не помог, но рассказал про город и дал ключ, который помогал отыскать что угодно где угодно. Кысонька решила, что с помощью него найдёт дорогу в свой тихий, прекрасный, почти безлюдный город с черепичными островерхими крышами.
Ночью у паутины лучше. Она чуть блестит в лунном свете и кроме Паука там никого нет. А под утро там стали ходить слишком многое. Кысонька даже хотела кого-нибудь укусить, но Паук сказал, что не надо. А ещё целых два раза она сама вплела вещь в паутину. Один раз это была связка колец от Табаки, а потом что-то от Совы.. Вплетать что-либо в паутину — совершенно особая магия.
На Изнанке Кысонька встретила Ворона в маске. Она его узнала по кольцу, похожему на птичий коготь. Ворон и кто-то, по голосу похожий на неразумную Травку, читали стихи, прыгали через костёр. Перебрасывались стихами как огнём или мячом из рук в руки. Но Кысоньке не понравилось. Вообще не понравилось у того костра (точнее это было место, где ей было не уютно, могло что-нибудь прилететь и она очень быстро оттуда ушла). Ушла на берег озера. Озеро и подсвеченные последними лучами уже зашедшего солнца облака — это была одна из самых красивых картин, которые Кысонька видела.
Кысонька вообще очень любила Изнанку за то, что здесь можно было видеть (а почти всё, что ей встречалось на Изнанке, было удивительно красиво) и свободно ходить.
А ещё на Изнанке Кысонька встретила Волка. Они просто встретились, сказали друг другу пару фраз и разошлись. И Кысонька не собиралась спасать Волка. Точнее она вообще считала, что это не её дело — надо будет, сам спасётся — он сильный. Нужна будет помощь скажет. А так лучше просто разойтись каждому по своей дороге.
У нас в стае было уютно. У Птиц и в Четвёртой я не бывала, а у Веток поили чаем и кормили бутербродами с рыбой. Там была Ключница, и много молчаливых людей.
У нас в стае пел Лорд, Рыжая угощала конфетами, а Вжик как-то раз притащил ёжика и весь дом бегал на него смотреть, а Табаки вел прямой репортаж о ежиной жизни под нашей тумбочкой.
А ещё было прекрасное утро в Могильнике — с чем-то алкогольным, с касетником и Волком,, с Рыжим, с драками и пришедшим потом Ральфом. А ещё в тот момент я уже очень устала по жизни от пластырей на глазах и начала немного видеть. Рыжий, Лорд, перебинтованные неразумные и Волк были прекрасны. Вот тут я пожалела, что нельзя ещё раз прожить эту же игру, только видя. Утром у Кысоньки родилось объявление на стене: "на следующем круге меняю ноги на глаза". Потому что голос она не готова была менять, а глаза очень хотелось. А как попадают на следующий круг она узнает потом. У неё есть ещё минимум год, если повезёт.
И мне действительно ни момента не было скучно. Под утро была совершенно персонажная усталость и ощущение "ну когда же это уже кончится", очень подходившие для завершения СД.
Было замечательно иногда приходить в Кофейник и пить там что-нибудь. Я люблю вкусный и уместный алкоголь на играх, когда его ровно столько, сколько нужно. Здесь для меня было столько, сколько нужно.
Мне внезапно понравилось быть Кысонькой — понравилось слушать, ощущать руками и уметь ждать. Понравилось ходить, держась за лечо и дарить подарки. Понравилось гулять по Изнанке. А ещё, самое главное, что для меня очень незаметно и нежданно сбылась давняя мечта об уюте в Доме и Стае, о месте, где я бы чувствовала себя совсем хорошо и свободно и куда могла попасть тогда, когда захочу (нужно было только прийти в нужное время и подождать). Я ощущала себя кошкой. И это было хорошо.
Это была сказка, рассказанная старым Домом, голосами и руками многих людей, в нём живущих. Тихая рассветная сказка, зыбкая, неясная, волшебная, удивительная. И очень настоящая.
Огромное спасибо всем и каждому за эту сказку.